С аперитивом, я явно переборщил: дрогнувшая, в последний момент, рука дала перелив граммулек на тридцать-сорок. Так что, ночь прошла безмятежно! Проснувшаяся жена, сообщила, что ночью был небольшой севернячок и легкая бортовая качка….
Ночь сменилась таким же безмятежным утром! Позавтракав, я вознамерился повалять дурака на середине Амурского залива, там, где банка переходит в довольно глубокий желоб. Но, море было там безжизненно, если не считать какую-то мелочь в пелагии да первые табунки перелетной утвы!

Вскоре, все это мне наскучило! Но, душа явно не желала возвращаться к городской жизни, требуя еще, хоть немного, побродить по изрядно опустевшим морским просторам, наслаждаясь сказочными картинками самого начала Золотой Приморской Осени.
Подумав, я предложил Тане: «А, пошли снова на Пахтусова!»
После прошедших ливней, вода в заливе, была, как в реке, текущей через торфяники….

Созерцая быстроходный катер Береговой охраны, спешащий куда-то по своим неотложным делам, я невольно вспомнил старые добрые времена, когда не было еще никакой Береговой охраны, а были просто войска ТОПО КГБ СССР и тихоходный старенький буксир немецкой постройки, приписанный к в/ч 2441, коим командовал мичман Зарецкий Иван Иванович. И, как я, слегка его подначивая, спрашивал: «Иван Иваныч, ну и как ты на таком «лапте» нарушителей ловить собираешься?» А он, невозмутимо и по-военному немногословно, отвечал: «Как, как! А, вот!», похлопывая при этом ладонью по стволам счетверенной скорострельной пушки….

Вскоре, пересекая его кильватерный след, я словил конкретный глюк: плывущая пена, предстала мне в образе молодых льдинок! Но, уймись воображение, не торопи жизнь – время зимних радостей, еще не пришло!!! Сперва, надо успеть «насладиться камышами» на утиной охоте, побегать за фазаном, попинать красно-желтую листву, гуляя по осеннему лесу! А, уж потом….

Начинающие проясняться морские дали и еще теплый воздух, дали волю дифракции, приподнявшей над морем мысы и, даже, целые острова! Жалко, очень слабенький объектив старенькой «мыльницы», не позволил четко запечатлеть этот факт!

Не знаю, у кого как, а у меня, созерцание опустевших островов архипелага императрицы Евгении, безоблачного бездонного осеннего неба и, притихшего в ожидании свирепых зимних штормов моря, порождает в душе бурю чувств! Просто физически ощущаешь, как, вместе с легким соленым морским ветерком, наполняет грудь светлая грусть. А, может, это просто осознание того, что, большей частью, прожита жизнь. Или, ностальгия по безвозвратно прошедшей беззаботной молодости….

Вот и знакомая бухточки, где приютился на берегу полуразрушенный бетонный засолочный чан, в котором, во времена существовавшей здесь женской колонии, женщины-зэчки солили рыбу!
Постепенно, море берет свое: еще на моей памяти, этот чан имел строгую форму и почти целую третью секцию. Отсутствовала только торцевая стена и часть верха…. Глядя, как перекособочило старый чан, я убедился – время, не щадит ни людей, ни камень!
В бухточке никого не было. Подумав, я решил встать, как раньше швартовался здесь на «Грифе» - отдав якорь и раскрепившись за чан. Единственно, «Мебиус» давал возможность встать к берегу кормой, чтобы можно было без проблем выходить на берег!
Отдав носовой якорь, я отработал задним ходом к берегу, и, пока катер шел по инерции, заглушил двигатель и поднял ПОК. Через «свимку», вышел на берег и закрепил швартов за торчащую арматурину. Потом, чуток оттянул катер, чтобы не шоркать днищем по гальке!

Ну, все, жена – хорош копаться! Пора отправляться в прогулку по берегу, коих стало очень мало из-за переполненных в сезон морских берегов….

Я помог Тане выйти на берег и еще раз убедился, что «Мебиус» не трется о галечное дно.

Сначала, мы решили пройтись в сторону северного бережка. Обойдя невысокий скалистый мысок, я увидел, что недавний штормовой северный ветер, вызванный прошедшим тайфуном Гони, немного изменил облик берега, намыв заметный вал из некрупных голышей! Конечно, он не идет ни в какое сравнение с теми «барханами», которые до неузнаваемости меняли берега Пахтусова в тайфуны конца 70-х - начала 80-х годов прошлого столетия, но, все же, это был настоящий шторм, замывающий даже ту часть берега, где уже давно прижилась береговая зелень! Засохшая трава, ясно указывала, до какого уровня дотягивался штормовой прибой….