Постепенно, я чувствовал, что отношение ко мне меняется не только со стороны Динки: многие работники карьера – взрывники, бурильщики, мастера, бульдозеристы и многие другие, при встрече начинали улыбаться и здороваться! А Василий Иванович Иванов, технический директор ВБЩЗ, , частенько приезжал на верхнюю часть карьера, останавливался возле моего поста, откуда был виден практически весь карьер! Я выходил из кунга, чтобы поздороваться и, как обязывает флотское гостеприимство, предложить ему чаю. Помню, как я не пускал его на карьер, когда его еще не знал его в лицо. После предупреждения старшего смены, что сегодня в 14 часов будет взрыв и в карьере никого не должно быть, весь автотранспорт, включая заводской, в карьер не пропускать! Перед шлагбаумом скопилась длинная очередь самосвалов. Вдруг, какой-то борзой зеленый «крузак», объехав всех, уперся в самый шлагбаум. Пожилой мужик, открыв окно, крикнул мне: «Открывай!». На что я ему ответил: «Встань в очередь и жди! После взрыва, запущу!»…. Мужик начал возмущаться, что он – технический директор и без него, взрыва, вообще, не будет! Я набрал телефон старшего смены, чтобы прояснить ситуацию…. Обомлевший старший смены, сказал: «Сейчас же пропускайте!». А я не удержался от реплики: «Надо задачу четче ставить! А то никого не пропускать, потом, оказывается, некоторых пропускать!».

О чем думал Василий Иванович во время наших разговоров около восьмого поста? Глядя на свое детище – карьер. Даже я, всего за 10,5 месяцев своей «карьерной» жизни, успел «прикипеть» душой к Динке! Знал, на какую глубину надо бурить скважины под заряды и как избежать «выброса» при взрыве, с какого края карьера можно взять самый качественный камень, а где можно наткнуться на глиняный плывун и многое другое, о тонкостях «горного дела»!





Чем ближе неумолимо приближался срок моего увольнения, чтобы с головой нырнуть в проблемы и заботы технического директора, тем больше мое сердце разрывалось от мысли, что придется расстаться с Динкой! Ведь она полностью доверилась мне, и как сказал взрывник, приняла меня как хозяина! Я вспоминал, как мы вдвоем коротали безразмерные темные зимние ночи в убогом кунге, как завывал ветер, и шумели деревья, которые нещадно трепал штормовой ветер! Как я, достав с «Носорога» пассатижи, удалял с Динкиной десны осколок кости от свиных подкопченных ребрышек и как она доверительно открыла передо мной огромную пасть с мощными зубами, чтобы я мог понадежней ухватить осколок!
Я чувствовал себя предателем! И после увольнения с завода, звонил каждую Серегину смену, следил, чтобы сторожа не ленились с ней гулять, чтобы узнать, как там Дина?
А Динка, через несколько месяцев после моего увольнения, впала в депрессию, начала отказываться от еды. Я не раз порывался поехать на карьер проведать Динку, но Таня отговаривала: «Не рви себе и собаке душу! Сделаешь только хуже!»…
А еще через пару месяцев, Динка умерла….


Отредактировано Федорович Вл-к (10/03/18 05:31 AM)