Глава 1.

-Никогда, слышите, матушка, никогда я не буду принимать участия в Ваших интригах. Достаточно Маркуса, который не ведает, что творит! – тон Филиппа Ньюсторнского был непреклонен. Графиня Камилия выразительно посмотрела на его младшего брата. Маркус озабоченно разглядывал паутину на оконном витраже. Красивое лицо Камилии на миг исказилось в разочаровании.
- Я подал Его Величеству рапорт о переводе на западную границу королевства, в крепость «Вестхилл». Завтра уезжаю и поэтому зашел проститься. – тут голос графа дрогнул. Сейчас больше всего на свете он хотел, чтобы мать обняла его и благословила в путь. Но графиня Камилия лишь одарила его презрительным взглядом и молча отвернулась к большому окну. У Филиппа защемило сердце. Мать всегда больше любила Маркуса и в последнее время не особо скрывала этот факт. Ну что ж…нет, так нет. Граф, совладав с собой, молча, поклонился и открыл тяжелую резную дверь, намереваясь покинуть залу. Тут Камилия неожиданно подала голос.
- Милорд! Милорд! – прогудела она басом бывшего сотника, а ныне лейтенанта Шауба, - милорд, проснитесь!! Проснитесь же!!
Филиппа довольно бесцеремонно трясли. Образы матери и брата резко померкли и исчезли. Граф открыл веки, пытаясь спросонья сообразить, где он находится. Шауб, преданно дыхнув на командира гремучей смесью чеснока, жареного мяса и вина, вытянулся по стойке смирно и доложил.
- Милорд, нападение на деревню. Часовой успел подать сигнал дымом. Летучий Отряд уже в седлах, ждем Вас.
Перейдя от сна к яви, Филипп придирчиво оглядел лейтенанта, который являлся его заместителем, правой рукой и просто преданным служакой. Шауб поедал глазами начальство, стараясь дышать через раз. Он знал, что командир не одобряет пьянство. Нет, Филипп не запрещал солдатам употреблять вино или другие горячительные напитки, но требовал строгой меры. По крепости до сих пор блуждала история, когда единственный офицер в Вестхилле поплатился за беспробудное пьянство своей жизнью. Барон Хол, бывший начальник гарнизона, проигнорировал приказ вновь прибывшего и заступившего на должность графа Ньюсторнского и продолжал заливать в себя спиртное ведрами. В тот злополучный вечер лейтенант Хол, покачиваясь на ногах, как тростник на сильном ветру, отчитывал караульного у главных ворот за не начищенный до зеркального блеска доспех. Парняга краснел и белел попеременно, когда Хол, брызгая слюной, орал и бесновался, выпуская накопившуюся злость на подчиненного. А потом рядом, незаметно и внезапно, возник милорд Филипп, взявший за правило без предупреждения обходить посты. Граф не стал тратить лишних слов и одергивать барона, вызывать того на дуэль, как требовал придворный этикет. Лейтенант Хол просто получил в зубы стальным кулаком, да так крепко, что, оторвавшись от каменных плит двора, принял горизонтальное положение и проследовал головой вперед прямо в крепостные ворота, аки штурмовой таран. Громкий хруст шейных позвонков оповестил присутствующих, что барон принял легкую смерть и, место лейтенанта освободилось. Милорд мрачно оглядел ошеломленных солдат и назначил на вакантное место сотника Шауба. На невысказанный вопрос о том, что на должность офицера могут попасть только дворяне, граф мягким и доверительным голосом сообщил, что, дескать, тут вам не там, и что вообще мы на границе, а значит на войне. После чего приказал с почетом предать убиенного земле и, заложив руки за спину, удалился. Надо отметить, что в панцире того караульного на следующий день отражались солнечные зайчики и можно было бриться, смотрясь как в зеркало.
Послеэтого случая повальное пьянство прекратилось само собой. Тем более что милорд распространил негласную директиву о полезности одного-двух стаканчиков вина за обедом или ужином. Но, ежели была смена идти в караул, солдаты категорически не брали в рот ни капли. Таким образом, дисциплина восстановилась и бдительность возросла в разы.
За свое короткое время пребывания на должности коменданта пограничной крепости граф Филипп успел сделать много полезных вещей.
Первым делом он распорядился поставить в каждой из четырех принадлежащих ему деревень сигнальные вышки, на верхней площадке которых располагался большой чан с дровами, щедро политыми маслом. На каждой вышке постоянно дежурил солдат с кремнем и кресалом наготове. Потом велел привести в порядок дороги, ведущие от деревень к крепости. Крестьяне подчинились неохотно, ворча, дескать, и так своих дел хватает. Мол, телега проходит и ладно, чего еще то? Но через некоторое время сполна оценили задумку милорда и поняли, что их силы были потрачены не зря. Лихие люди, в обилии расплодившиеся во время правления прежнего, а ныне покойного коменданта, по привычке продолжали набеги на деревни. На сей раз, на призыв сигнального дыма Летучий Отряд прибыл за считанные минуты и застал разбойников, что называется, со спущенными штанам. Бродяг порубили в капусту, а сдавшихся на милость победителя без пощады развесили на ближайших деревьях. Разбойники оказались то ли туповаты, то ли не поняли, что власть сменилась и поблажек больше не будет, и попробовали еще и еще раз отобрать у селян нажитое непосильным трудом. Но каждый раз набеги заканчивались одинаково. Банда за бандой вырезались под корень. Главарей предавали лютой смерти в назидание остальным. И настал момент, когда селяне вздохнули свободно, почувствовав себя защищенными от разбойничьего беспредела. Затем Филипп отменил дань, самовольно введённую прежним комендантом, и крестьяне, которые теперь уплачивали только установленные королём налоги и подати, процент которых был не велик, наконец выбрались из сводящей с ума нищеты и потихоньку-полегоньку начали превращаться в зажиточных земледельцев, по собственной воле, а не по принуждению, обеспечивающих всем необходимым своих защитников и саму крепость. Молодые парни, которых раньше силком затаскивали на военную службу, теперь шли туда сами и создали этим конкурсную основу, по которой отбирались далеко не все, а только самые сильные и ловкие. Вскоре необходимое количество солдат было набрано и их усиленно тренировали опытные воины. Милорд распорядился отправить несколько отрядов на защиту деревень.
Земли были плодородны, крестьяне получили возможность без оглядки работать, скотина плодилась, дичи в лесах и рыбы в озерах было не сосчитать, разбойники повывелись и благосостояние местных жителей резко возросло. За здоровье Милорда молились все без исключения, и стар и млад. Старики ставили внукам его в пример. Особенные праздники были в деревнях, когда комендант лично объезжал округу, говорил с селянами, выслушивал просьбы и пожелания. И, как было не удивительно, кроме всего прочего, занимался исцелением самых, казалось бы, безнадёжных больных. Местные лекари поначалу насупились и смотрели косо, но Милорд, вместо того, чтобы прогневаться и осерчать, пригласил их в замок и провел, что называется, обмен опытом. И было это настолько интересно и познавательно, что деревенские врачеватели забыли обиду и с удовольствием перенимали бесценный опыт. Тут-то и выяснилось, что милорд Филипп закончил факультет целителей столичной Академии Магических Искусств. Количество смертей сократилось до минимума. Численность населения начала возрастать.
Для местных незамужних красавиц приезд графа Филиппа с инспекцией был настоящим праздником. Девицы прихорашивались, надевали лучшие наряды и стремились обязательно попасть под благосклонный взгляд карих глаз молодого лорда. Но не одна красотка не получила желаемого. Милорд оказался безучастен к их милым мордашкам и улыбкам. Бабки у колодца поговаривали, что у их господина в столице осталась возлюбленная, по которой он грустит и до сих пор не может забыть. Красавицы на это лишь только фыркали и пуще вертелись перед зеркалами, наводя еще больший блеск на свои личики.
На самом же деле, не смотря на свою молодость, он уже был вдовцом. Его супруга, которую он привёз с собой из столицы, умерла во время родов, и он долгое время казнил себя за то, что ничем не смог ей помочь. Ребенка ему так же спасти не удалось. Но, не смотря ни на что, комендант был по-прежнему деятелен и весьма властен. И при этом обожаем населением.
Отдельно надо упомянуть егоотношение к воинам. Любой солдат гарнизона крепости был готов идти за своим командиром хоть на край света, хоть к Камелоту на небо, ибо Филипп был из тех военачальников, которые не прятались за спинами простых воинов, а как раз наоборот, первый вступал в бой и последний выходил из схватки. Пожилые бойцы, видя такое рвение, посовещались потихоньку между собой и решили, что потерять такого командира от шальной стрелы или случайного удара копья было бы крайне неразумно. И теперь его всегда в бою прикрывали три телохранителя. Конечно, немаловажное значение имел тот факт, что комендант мог запросто вытащить практически тяжелораненого с того света, естественно, если увечья были хоть немного совместимы с жизнью. Поэтому каждый знал, что его просто так не отдадут на Высший Суд и сражался в бою аки тигра из южных земель.
Мы позволили себе небольшое отступление, но теперь необходимо вернуться к повествованию.
Итак, Филипп вихрем пронесся по ступеням донжона и выбежал во двор. Там ровным строем его ожидал Летучий Отряд в количестве четырнадцати воинов, лучших рубак Приграничья. Закаленные, поджарые, аки степные волки, умелые воины, отобранные лично Филиппом в конный мобильный отряд. Филипп с разбегу, в полных латах, не касаясь стремян, вскочил в седло. Воины одобрительно кивали. Такой командир заслуживал уважения. Боевой конь всхрапнул и пошире расставил ноги. Всадник, сам по себе не маленький, да еще в латах, был тяжел.
- Ваша милость, шлем…наденьте шлем, - Шауб, пыхтя и отдуваясь, ибо возраст, выбежал следом. Но Филипп лишь махнул рукой.
- Слушай мою команду! За мной, галопом, марш! – и первый вылетел из ворот, створки которых еще только открывались. Грохоча копытами, отряд пронесся по мосту и скрылся за поворотом. Лейтенант Шауб, чертыхаясь и поминая торопыгу, залез в седло и припустил следом.
Навстречу Летучему Отряду, несущемуся во весь опор по широкой, ровной дороге, промелькнул всадник в одежде курьера Королевской Службы. Завидя милорда, он вытащил свиток и прокричал что то. Но безуспешно, ибо всадники пролетели мимо, а Филипп успел лишь махнуть ему, мол, давай в крепость, не до тебя сейчас, приеду, поговорим. Курьер кивнул и последовал к замку.
**
-Ну че он там, ушел?–жена прижалась к старосте мягким боком, пытаясь заглянуть в щель в стене.
- Цыц ты, баба бестолковая! Ушел, как же…жди …вот он сидит у колодца. Да не толкайся ты…- староста, пожилой, кряжистый мужик, сжимал плотницкий топор в мозолистой руке, хотя понимал, что здесь топором не сладить. Слава Камелоту, сигнал подать успели. Сейчас лорд примчится и во всем разберется. Зря что ли кормим, одеваем. Пусть защищает, спасает. Пусть вызнает, что за колдун, чего ему понадобилось в их деревне и так далее… Он, староста деревни, сделал все, что мог. Сельчан попрятал, скотину выгнал в поле…пусть ищет, проклятый колдун, пошли Камелот молнии на его беспутную голову. Три солдата милорда Филиппа пытались задержать колдуна, но безуспешно. Сейчас бедолаги лежали у ног волшебника мертвые. Староста внимательно присмотрелся. Ан нет…не мертвые…да как так-то…у одного вон головы нет, а он шевелится, пытается встать… дык, это ж…как ее там…нееро…некро…мантия!
Староста покрылся липким потом. Колдун-некромант. Что может быть хуже!? В этот момент маг словно услышал его мысли, ибо повернулся в его сторону, посмотрел прямо ему в глаза и зловеще улыбнулся. Старик застыл на месте от ужаса. Вдалеке послышался гул десятков копыт…
Толи конь был хорош, толи Шауб был лихой наездник, но на пол пути бешеной скачки он ухитрился догнать основную группу и затем милорда, который, как всегда вырвался вперед на два корпуса. Лейтенант на ходу сунул Филиппу шлем в руки и сделал знак телохранителям. Те поняли без слов и, пришпорив скакунов, взяли графа в кольцо. Шауб немного приотстал и достал дротик, выискивая глазами «кукушку», сидящую где-то на дереве. Разбойники обычно оставляли одного подельника наблюдать за дорогой и подавать сигнал, если что пойдет не так. Но наблюдателя не было. Шауб насторожился. Вот до деревни уже рукой подать, а нет его и все. Тревога сдавила сердце старого воина. Что-то было не так, как всегда…
- Милорд! – завопил он, да куда уж там… Летучий Отряд на полном ходу влетел в деревню.
- Дроты товсь! Метай!! – проорал Шауб и показал пример, швырнув короткое копье в темную фигуру у деревенского колодца.
Староста видел, как маг, не торопясь, допил воду из ковшика, привязанного к колодцу, и повернулся к налетающей коннице. Первые четверо воинов метнули дротики в фигуру в черном плаще. Маг лениво провел рукой и копья, недолетев до него совсем немного, полыхнули зеленым огнем и осыпались пеплом. Зато следующий взмах руки был более резким. Перед всадниками возникла тонкая зеленая нить.
Филипп увидел магическое препятствие в последний момент. Воткнул шпоры в лошадиные бока, конь взвизгнул от обиды и взмыл над нитью. К сожалению, недостаточно высоко для спасения собственных ног, но достаточно для спасения седока. Нить перерезала бедному животному ноги по колено, и оно, с жалобным ржанием, тяжело грянулось оземь. Милорд, каким-то чудом успев освободить ноги из стремян, как камень из пращи вылетел из седла и покатился кубарем по брусчатке, попутно хорошенько приложившись лбом о камни. В голове зазвонили колокола. Филипп поднялся на четвереньки и потряс головой. Содрал с головы помятый шлем. Тут же в уши ворвался грохот боя. В глазах, наконец-то, перестало троиться, и Филипп в мгновение ока оценил обстановку. Дела были плохи. Зелёная нить исчезла, но принесла свои кровавые плоды. Половина его солдат вместе с лошадьми лежала на земле в огромных лужах крови. Меньшая часть воинов спешилась и продолжала сражаться…с теми солдатами, которых он лично прислал селянам на охрану. Очи у двоих из них горели ярким зеленым огнем. Трое на конях, во главе с Шаубом, кружили вокруг мага и осыпали его дротиками и стрелами. Некромант отмахивался от летящих жал как от надоедливых мух и периодически посылал зеленые стрелы в ответ, впрочем, пока безуспешно. Но можно было представить, что случится, когда у воинов закончится метательное оружие. Некромант стоял сейчас к Филиппу спиной и граф понял, что это последний и единственный шанс. Меча не было. Наверное, потерял, когда падал. «Ну не страшно, разорву голыми руками, только бы подобраться…», - мелькнула мысль. И Филипп, что было сил, рванул к колдуну. Тот что-то почувствовал, начал поворачиваться, но недостаточно быстро… милорд, рыча как дикий зверь, прыгнул на него, сбивая с ног всем своим немалым весом. Они, сцепившись, грянулись на камни. Филипп оказался сверху и ухватил стальными пальцами, способными сломать подкову, колдуна за горло. В этот момент милорду показалось, что мышцы под его пальцами превратились в камень. Маг растянул тонкие губы в усмешке и перехватил своими руками запястья Филиппа. Зеленый огонь перескочил с ладоней колдуна и начал заливаться в руки милорда. Филипп дернулся от боли, но захват не отпустил. Маг усилил воздействие. Граф завопил от дикой, ослепляющей боли… и тут пришло озарение. Краем угасающего сознания он направил всю мощь своей способности исцеления в собственные, уже дымящиеся руки. Некромант вздрогнул, когда золотистый свет начал проникать в него. Бешено задергался, пытаясь освободиться, сбросить с себя противника. Но не тут-то было. Филипп вцепился в него еще крепче и с утроенной скоростью переливал целительную энергию.
- Что, тварь, не нравится?...- прохрипел он, - Жри,сволочь…
И некромант жрал. Да так, что его начало подбрасывать в воздух, несмотря на сидящего на нем воина.
- Паладин…. Будь…ты…проклят… - с этими словами колдун раздулся до невероятных размеров и… лопнул, как мыльный пузырь. Филиппа подбросило вверх, он перекувырнулся в воздухе и грохнулся на землю. Свет погас…
***
- Милорд, милорд, очнитесь!
Ледяная вода полилась на лицо. Филипп открыл глаза и сфокусировал их на лейтенанте. Шауб, весь перемазанный какой-то слизью, осторожно хлопал ладонями по его щекам.
- Шауб, прекрати, я уже проснулся, - Филипп отпихнул руки седого воина и принял сидячее положение. Солдат облегченно вздохнул и принялся вытирать свое лицо мокрой тряпкой.
***
Зрелище было плачевное. Проклятый колдун поработал на славу. Мертвые тела кругом, кровь, куски плоти, кишки… появились первые мухи. Милорд тяжело поднялся и побрел к раненым. На ногах оставались всего четверо воинов из Летучего Отряда и примерно столько же лошадей. Испуганные жители деревни уже хлопотали над ранеными, останавливая кровь и перевязывая. Филипп же занимался самыми тяжелоранеными воинами. Целительной энергии хватало на всех и, вскоре, он передал пришедших в себя на попечение местных лекарей.
Милорд тяжело оперся на Шауба.
- Лейтенант, доложи обстановку…
Тот оглядел деревенскую площадь, ставшую местом кровавого побоища.
- Милорд… семь человек мертвее мертвого, троих вы подлатали. Еще трое наших…э-э…дважды мертвы. Лошадей осталось…
- Да к Камелоту лошадей. Давай сюда старосту.
Подошел кряжистый пожилой мужик с длинной седой бородой и испуганными глазами и низко поклонился.
- Я здесь, мой Лорд…
- Выводи телеги, грузи убиенных и раненых и быстро в замок. Там я им помогу больше. Действуй!
Старик еще раз поклонился и начал раздавать команды. Селяне забегали, выполняя.
- Шауб, посмотри, были ли какие вещи у колдуна…надо осмотреть барахло некроманта и понять, что ему надо было от нас.
- Будет исполнено, милорд,- лейтенант исчез и вскоре принес большой холщовый мешок. Филипп развязал тесемки и высыпал содержимое.
- Так…что у нас здесь…смена белья, амулеты, какие-то сосуды с жидкостями …книга в кожаном переплете…смотри, Шауб, кожа-то какая…
На лице лейтенанта отразилось отвращение. Филипп продолжил.
- Правильно, кожа не звериная, а человечья. Как тебе такое? Проклятые некроманты…пальцы, уши…Шауб, собери все это обратно в мешок, заберем в крепость, нельзя это оставлять тут.
Подвели коня. Филипп сел в седло и тронул пятками скакуна.
- Лейтенант, обоз под твоим контролем. Я в крепость. Королевский курьер приехал, видел?
Старый вояка мрачно покачал головой. Королевские курьеры редко приносили хорошие вести.
_________________________
За добро - добром, за зло - по справедливости.