Только после этого я продолжил свой путь в сторону города, ибо небезосновательно полагал, что пираты попытаются всё-таки взять его штурмом, что б сделать своей базой на то время, пока их посыльные не приведут помощь с островов. Вот только предоставлять им такую возможность не входило в мои планы.
У ворот, на скорую руку делали таран, что б им выбить или разбить створки, благо брёвен невдалеке было предостаточно. На одинокого всадника никто не обратил особого внимания и не принял всерьёз, но несколько разбойников, которые бездельничали под стенами и лениво переругивались с защитниками, направились в мою сторону. По тому, как они лениво двигались и уже заранее расходились в разные стороны, что бы взять меня в кольцо, было понятно, что с всадниками им уже приходилось сражаться. Я легко спрыгнул с лошади и стукнул её по крупу, предлагая пойти пастись на близлежащий луг, что она с удовольствием и сделала. Отсутствие у меня в руках оружия насторожило пиратов, но не поколебало их решительность расправиться с наглым выскочкой, что решил в одиночку напасть на них, таких сильных, решительных и умелых воинов.
Расправиться с четырьмя придурками, которые возомнили себя мастерами меча и при этом не имеющими ни малейшего понятия о коллективных действиях было достаточно просто. Может быть каждый из них по одиночке и был признанным бойцом, но в составе группы они действовать были не обучены. Именно поэтому каждый из этой четвёрки стремился как можно скорее добраться до меня, что б в очном поединке доказать своё превосходство над каким-то дворянчиком. Ни о каком одновременном нападении не было и речи, так же, как и о совместных действиях. Самоуверенность и апломб очень быстро отправили эту четвёрку на тот свет. Я быстро перемещался от одного к другому, пользуясь тем, что мой Золинг был длиннее их абордажных сабель, первым ударом я лишал их клинков, а вторым рубил их тела. Вся схватка заняла у меня от силы минуты три, после чего я остановился и стал с интересом ждать, что же предпримут другие, в том числе те два начальника в красных косынках, что стояли в группе пиратов недалеко от будущего тарана.
В этот раз уже чуть более десятка разбойников бросились в мою сторону, а так как они бежали компактной группой, то понадобился всего один файербол, что от них осталось всего три человека, способных стоять на ногах. Когда мой огненный шар взорвался в этой толпе, то его расплавленные частицы поразили всех, кто был рядом, в том числе и тех, кто уцелел после взрыва. Они уже не были воинами, обожжённые и покалеченные, их участь была незавидной. Только теперь до главарей дошло, и они связали мои файерболы с догорающими своими кораблями. В живых пиратов оставалось не более пяти десятков, но они по-прежнему представляли угрозу для жителей Рыбинска. А ещё я обратил внимание, что от стражников на стенах и след простыл. Внезапно городские ворота открылись и толпа горожан, вооруженная чем попало, бросилась на опешивших пиратов. Впрочем, их растерянность длилась не долго, но она привела к тому, что они были рассечены на три небольшие группы и я воочию увидел, что значит задавить врагов своими телами. Не считаясь с потерями, горожане расправлялись с разбойниками теряя за одного пирата по три, а то и четыре своих необученных жителей. Вскоре всё было кончено. Правда ещё трепыхалась группа, в которой оказались оба главаря, но и их судьба была решена, так как кто-то из нападавших догадался расстреливать пиратов их лука, не приближаясь к их саблям.
Раненых было очень много и мне хватало одного взгляда, что б определить, кто уже не жилец на этом свете. Я не мать Тереза, поэтому к лечению и оказанию помощи подошёл избирательно. Было б их десятка полтора, я бы вылечил всех, но даже по предварительной прикидке их было не менее шести десятков - разорваться и поспеть ко всем, я не мог.
- Всех раненых, кто не может самостоятельно двигаться и в ком осталась хоть капелька жизни, несите ко мне. Все остальные ждут своей очереди, сев на землю, желательно в одну шеренгу. Повторяю ещё раз…
Лечение заняло часа три, так как восемь человек были очень тяжёлыми и с ними пришлось изрядно повозиться. Для начала я стабилизировал их состояние и купировал боль, а потом взялся за тех, кто мог передвигаться самостоятельно, после чего вновь вернулся к тяжелораненым и таких заходов пришлось сделать несколько. Уже стемнело, появились факелоносцы, которые добровольно сопровождали меня от одного раненого к другому, а чуть в стороне лежало шесть тел, которым моя помощь уже не понадобится. Я даже вылечил одного в красной косынке, что б потом допросить его, так как меня очень интересовала роль городского магистрата и стражи в этом происшествии.